На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Обо всем..

11 259 подписчиков

Свежие комментарии

  • Valdemaras Orlauskas
    Меня бесило другое - ну как такая великая страна не только терпит,но и спонсирует своих явных врагов?!На Западе не ожид...
  • Александр Лесков
    Откуда сведения? Демагогия цветёт и чем-то пахнет... 😇🤓  Ссылку хотя б на источник сей уверенности! Или снова Баба ...ТАЙНА ВИЗИТА БАЙД...
  • Elena Zginnik
    гейропа очень сильно напугана тем как всё происходит на Украине и самое главное они там прекрасно поняли,что в случае...ЕС срочно перепис...

Простые рецепты коммунизма

Простые рецепты коммунизма

Все больше людей в России под влиянием фантомной памяти о советском «рае» мечтают, чтобы страна повторно вляпалась в коммунизм. Что сказать о них? Наверное, то же, что изрек сто лет назад их кумир. В 1918 году вождь мирового пролетариата объяснял М. Горькому: «Русской массе надо показать нечто очень простое, очень доступное ее разуму. Советы и коммунизм — просто».

В самом деле, простота, не отягощенная излишними интеллектуальными и нравственными рефлексиями, — суть коммунизма. Все сложное и пестрое многообразие социальных, политических, экономических, моральных, религиозных и большая часть культурных форм бытия, наработанных человечеством, для коммунизма негодны, он бросает их в топку. Для общества без социальной иерархии, без товарно-денежных отношений да и без самого государства (которое при коммунизме «отмирает» за ненадобностью) все эти «буржуазные» формы ни к чему.

Коммунистическое «светлое будущее» выглядит как первобытно-общинный демократизм, вписанный в индустриальный пейзаж.

Доиерархический, доденежный, догосударственный социум, в котором каждый его член занят строго определенным ему трудом, получает свою долю еды из общего котла и свою долю материальных ценностей при общем дележе.

Множество россиян — вовсе не рабочих и не крестьян, а мелких буржуа, грезящих ресоветизацией страны, видимо, плохо представляют себе практический переход от капитализма (хотя бы и недоделанного, как теперешний) к коммунизму — и какими общественными катаклизмами это сопровождается. Большинство из них хотели бы сразу очутиться в брежневской эпохе, минуя долгий период гражданской резни и репрессий. Впрочем, некоторые мечтают именно о расстрелах, наивно полагая, что убивать будут они, а не их…

Коммунизму, согласно марксистской легенде, предшествует низшая социалистическая стадия. Социализм же обойтись без государства не может, ибо это этап перековки «ветхого» социума в коммунистическое человечество. На этой стадии обществом управляет его «передовая» часть — вооруженный пролетариат с партией «нового типа» в авангарде, заменяющий прежний госаппарат.

Теории классиков марксизма-ленинизма изобилуют упрощениями при объяснении общественных явлений (история — непрерывная классовая борьба, эксплуататоры против угнетенных, государство — машина насилия и т. п.). В стиле этих упрощений Ленин рисовал и будущее социалистическое государство. В этом государстве все «просто», иначе им не смогут управлять пролетарии. «Переход от капитализма к социализму невозможен без известного “возврата” к “примитивному” демократизму». «Специфическое “начальствование” государственных чиновников можно и должно тотчас же, с сегодня на завтра, начать заменять простыми функциями “надсмотрщиков и бухгалтеров”, функциями, которые уже теперь вполне доступны уровню развития горожан» (Ленин, «Государство и революция»).

Государство диктатуры пролетариата представлялось вождю как отлаженно работающий завод при всеобщей трудовой повинности. «Учет и контроль — вот главное, что требуется для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного “синдиката”… Все общество будет одной конторой и одной фабрикой...»

Вот почему «любая кухарка» сможет управлять таким государством, чьи главные функции — тотальный учет произведенного (поначалу — награбленного у имущих классов), распределение продуктов и вещей, надзор за трудящимися, чтобы не отлынивали, принуждение «нетрудовых элементов» и насилие над сопротивляющимися.

Загвоздка в том, что первобытно-общинный демократизм мог существовать лишь в условиях племенного малолюдства. Рост населения, избыток добываемой еды и производимых вещей естественным образом вел к расслоению, к социальной иерархии. Искусственный революционный возврат в социалистическое «новое варварство», в примитивизм военного коммунизма, в общество равного (якобы) распределения из общего котла — в первую очередь сталкивается с проблемой избыточности населения.

Когда ленинцы приступили к воплощению своего идеала государства, слишком у многих эта «простота» вызвала омерзение. Элементарно в силу их иных этических, эстетических и государственнических представлений, экономической, интеллектуальной, духовной пассионарности, при которой государство диктатуры социального дна воспринимается как тошнотворный голем.

Лишним населением в этом государстве с 1917 года стали все «бывшие люди» из высших сословий, чиновники и полицейские царского времени, непокорное офицерство, казачество, духовенство, большая часть интеллигенции, промышленники и торговцы, зажиточное крестьянство. Все, на кого можно было повесить ярлык «буржуй». Все, кто не желал быть в рабстве у государства-завода с его вооруженными надсмотрщиками-чекистами. Подавляющее большинство их пошло под нож.

Смута лихих 1990-х по сравнению с этим рождением «общества справедливости» — эпоха мира и благополучия.

Диктатура пролетариата, по Ленину, это государство постоянного и всестороннего «революционного насилия». Это та самая гражданская война, о которой красный вождь твердил задолго до 1917 года, в которую должна была усилиями большевиков превратиться война с немцами. Что он имел в виду? «Молодая советская республика в кольце фронтов», «Белая армия, Черный барон», интервенция Антанты — это? Нет, Ленин говорил об очень конкретной вещи: «Демократическая диктатура… есть не “организация порядка”, а организация войны» (ПСС, т. 10, с. 137—138). Организация войны — это массовый террор против населения, имеющий целью сломить не только активное сопротивление, но и пассивное, уничтожить всякую мысль о непокорстве. «Пока нет насилия над массами, нет иного пути к власти» (т. 31, с. 147).

Массовый террор для ленинцев был средством захвата власти, ее удержания и укрепления, построения государства всеобщей трудовой повинности, запугивания и уничтожения враждебной части населения. Террор также способ раскола неподатливых социальных слоев, как это было в деревне, где с подачи Я. Свердлова («расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря») начали разжигать отдельную гражданскую войну, вооружая комитеты бедноты и натравливая их на зажиточных мужиков.

Террор мыслился радикалами-марксистами и как средство воспитания нового человека. Об этом писал еще добряк Маркс: «Мы говорим рабочим: вы должны пережить 15, 20, 50 лет гражданской войны и международных битв не только для того, чтобы изменить существующие отношения, но чтобы и самим измениться и стать способными к политическому господству». Об этом теоретизировал Бухарин: «пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов… является… методом выработки коммунистического человечества».

Словом, террор — простое, эффективное и универсальное средство управления социалистическим государством и обществом.

Направлен он не только на «буржуев». «Революционное насилие не может не проявляться и по отношению к шатким, невыдержанным элементам самой трудящейся массы» (Ленин, ПСС, т. 40, с.117). Но «буржуазия» подлежала уничтожению «как класс» — это рефреном звучало все годы Гражданской войны. «Я не вижу, как мы можем испугать их так, чтобы они убрались из России без массовых расстрелов... Единственное решение я вижу в том, чтобы угроза красного террора способствовала распространению ужаса и вынуждала их бежать» — слова Ленина американскому журналисту Л. Стеффенсу. «Принуждение к бегству» из страны — всего лишь эвфемизм. Ибо куда бежать «буржуазии» в случае мировой революции? В Антарктиду?

Точно так же «как класс» Сталин позднее будет уничтожать деревенскую «буржуазию» — «кулаков», то есть те 7 % работящих крестьян, которые производили львиную долю хлеба в стране. Чекисты и вохровцы в северных спецпоселениях для раскулаченных и их семей воспринимали этот призыв партии как буквальный — и без всяких эвфемизмов уничтожали сосланных крестьян физически.

Кроме расстрелов у ленинцев были и такие методы террора, как продовольственная диктатура, хлебная монополия, запрет любой торговли (все — с 1918 года до НЭПа) и лишение гражданских прав (до 1936 года). Семьи «лишенцев» были обречены на вымирание от голода, поскольку продуктовых карточек им ни в Гражданскую войну, ни в голодные 1930-е годы не полагалось. А те «непролетарские элементы», кому карточки все же доставались, получали по своей четвертой категории 80 г хлеба на день и 2 кило картошки в месяц. В то время как на территориях, подконтрольных белым армиям, голода не было, поскольку не было и безумных коммунистических экспериментов.

Голодом же сталинская машина ломала хребет всему русскому крестьянству в 1930-х годах, выгребая подчистую зерно, загоняя в могилу мужицкое недовольство.

И чем, как не целевым сокращением лишнего, негодного к коммунизму населения была «кулацкая операция» 1937-1938 годов, больше известная как «Большой террор»? Улучшили советские демографические показатели на минус почти миллион (700-800 тыс. расстрелянных). А погибших в лагерях никто и не считал.

Советское «светлое будущее» предназначалось не для всех. Это очень «просто»: нет недовольных масс населения, нет проблем.

«Для меня высшая или важнейшая и гуманнейшая цель всякой политики яснее, проще и осязательнее всего выражается в выработке условий для размножения людского», - писал когда-то Д.И. Менделеев («К познанию России»). О целях коммунистической политики правдивее говорят ее плоды, нежели пропагандистская риторика «справедливости и гуманизма».

В начале XX века Менделеев подсчитал, что годовой прирост населения Российской Империи составлял 1,5-1,8 % (15-18 человек на тысячу) и что при минимальном показателе 1,5 %, удвоение населения происходит за 46,5 лет.

В 1917 году население Российской Империи без учета Финляндии и польских губерний составляло около 158 млн. Через 46 лет, в 1963 году в стране, почти в тех же границах, должно было жить 316 млн. — при приросте 1,5 %. Это минимум, поскольку коэффициент прироста был даже выше в годы позднего НЭПа (около 2 %) и в послевоенные 1950-е (до 1,8 %). То есть, возражения насчет «спада рождаемости в индустриальном обществе» для тех лет еще не работают. Люди хотели рожать много и рожали, если их не мучило государство.

В реальности к 1963 году население СССР достигло 223 млн.

Отдельно считаем потери от Великой Отечественной. 27 млн погибших плюс потенциальные потери (нерожденные дети погибших): при среднем коэффициенте 1,5 % за 17 послевоенных лет это было бы около 10 млн прироста. Кроме того, спад рождаемости за 4 военных года дал минус около 4-6 млн. Итого примерно 41-43 млн.

Без этих военных потерь население СССР в 1963 году составляло бы 223 млн + 43 млн = 266 млн.

Итог: демографические потери за 35 лет террора и экономического экстремизма советского государства (до смерти Сталина) — 50 млн (316 минус 266). Это минимум, поскольку и число 316 млн минимальное. Это количество составляют те, кто бежал от большевистского режима за границу, убитые, погибшие в лагерях и ссылках, умершие от голода, их не появившееся на свет потомство и не родившиеся из-за тяжелых жизненных условий, в которые советская власть периодически ставила население. Повторю: потери ВОВ сюда не входят.

А если еще посчитать, сколько потомства должны были дать эти 50 млн ну хотя бы к 1991 году?

Необольшевики мечтают повторно провести свой коммунистический опыт. В том маловероятном случае если им это удастся, от нынешней России останется зачищенное, обезлюдевшее пространство. Ибо сопротивление социалистическому голему будет намного ожесточеннее, чем сто лет назад. Знаем, нахлебались, спасибо.

Наталья Иртенина

Источник

http://www.segodnia.ru/content/193083

Картина дня

наверх