Россия, конечно, щедрая душа, многонациональная страна с мультикультурной средой. Территория толерантности. Никто не лучше, никто не хуже. Всем нужно жить в мире и не враждовать.
Но всё же из этого смешанного колорита на протяжении веков особенно значимым для нашего народа всегда было православие.
"Святая Русь" — говорили в старину. Это представление было единым, что отражалось и в мировоззрении, и в искусстве. Более того, церковь стала колыбелью для русского творчества. Это было естественно. Пока не грянула революция.
А после... "религия — опиум для народа", расстрелы и концлагеря для священства и монашества, разрушение храмов и поругание святынь. Долгие годы яростной пропаганды атеизма дали свои плоды.
Лет двадцать назад православная церковь робко стала поднимать голову. Восстанавливать то, что разрушалось десятилетиями, как физически, так и духовно. В храмы потянулись насильно оторванные от неё чада.
Однако те, кто боролся с вековыми ценностями, не смогли позаботиться о новых. Насильно привитое не приживается. Это хорошо стало видно после падения союза: появились новые люди, не имевшие ни старой веры, ни новой идеологии.
Сегодня то, что своими силами церковь восстанавливает разрушенное, возмущает этих людей. Им ни к чему эти ценности и какая-то духовность. Каждый построенный храм для них как удар в сердце.
В нашем городе есть пустырь. Страшный и никому не нужный. Там ночевали бездомные. Сваливали мусор. Кто-то беспорядочно ставил машины. В общем, страшная дыра почти посреди города. Ни пользы, ни эстетики. И вот там решают построить храм. Высокий, красивый. Я видела проект.
А ведь храм — это не только место, где можно помолиться. Это и озеленение, и детская площадка, и помощь тем, кто попал в трудную жизненную ситуацию, независимо от вероисповедания.
В наших действующих храмах нередко можно встретить женщин-мусульманок. Часто с детьми. Им покупают билет домой, дают еду, вещи. Помогают, чем могут. На вопрос, почему они не идут в действующую мечеть, отвечают, что там материально не помогут. А у нас помогут, и условий не будут ставить по смене религии. Просто по-человечески окажут любовь и заботу ближнему.
На детскую площадку главного храма, одну из лучших и оборудованных в городе, тоже впускают мам и детишек независимо от мировоззрения. Там всегда кто-то есть, и сердце радуется.
Однако людей, живущих у пустыря, он, оказалось, вполне устраивал. Разразился скандал. Какие аргументы только не приводились: и колокола им мешали спать, хотя звонят они тогда, когда все уже на работе по будням, а в выходные после службы, уже к полудню. Посыпались упреки, почему же не построят там торговый центр или детский сад, или приют для животных.
Говорить о том, что храм строится на пожертвования, а на то, что им хочется, нужны деньги из бюджета, которые никто не собирается вкладывать в этот пустырь, было бесполезно. Вспомнили противники храма о "попах на мерседесах" и брызгали желчью на всех городских форумах. Предложили верующим, раз уж им так хочется, построить храм за пределами города. Можно в лесу, или на свалке, где угодно, только подальше со своей религией. Даже слушания при администрации устроили по этому поводу.
В общем, подумал-подумал благочинный: "Оставим пока людям пустырь, раз уж он им так нравится, поищем другое место или позже построим, если они сменят гнев на милость". А это снова переговоры, собирание бумаг и прочая волокита. Отложилось строительство храма на неопределенный срок. Стоит никому не нужный пустырь, и никто там ничего из инициативных горожан не строит за свой счёт.
А в это время, тихонечко и ни у кого особо мнения не спрашивая, в другом конце города выросла мечеть, потом ещё одна с медресе. И вот третья, самая масштабная, тоже с медресе, уже готовится к открытию в следующем году.
Место, которое выбрано для последней, не какой-то заброшенный пустырь, который следует облагородить, а живописная набережная, где открывается потрясающий вид. Туда привозят гостей, там горожане проводят выходные и праздники.
Те, кому помешали колокола, будут слушать пение муллы с минарета. Те, кого раздражали пять несчастных батюшек на весь город, повстречают десятки выпускников из медресе. И не факт, что среди них не окажется радикальных исламистов, которые лучше знают, как жить местным людям, и кому не жить. Не факт.
Такие масштабные проекты, как большая мечеть с учебным заведением, тоже требуют денег. И те, кто заинтересован в этом строительстве, не просто кучка верующих, а богатые товарищи из эмиратов. Ведь наш город — нефтяная столица. Это ведь очень логично — вкладывать деньги туда, где уже есть деньги.
В бедных районах Узбекистана эти богатые товарищи не станут строить медресе и помощи не окажут. К чему духовно окормлять тех, кто и так с тобой в одной вере? Что у них ещё в планах на наш город, неизвестно. Но два медресе на триста тысяч человек — кажется, многовато.
Я ничего не имею против представителей других культур. Но только горько оттого, что те, враждующие против храмов — они либо "верующие в душе", либо сомневающиеся. И если попы, которых они так ненавидят, их спрашивают и слушают, то для тех, кто строит и наполняет мечети, мнение "неверных" — ничто. Напротив, это непаханое поле для их деятельности. И не факт, что это будет мирная деятельность.
Люди, протестующие против религии и строительства одного храма, всё равно будут вовлечены в религию. Они получат ещё две мечети, эти горожане, которые не знают простой истины, что свято место пусто не бывает. Те, кто не бережёт свои традиции и культуру, будут вынуждены жить по чужим законам.
ПРЕСКЕВЮ
Свежие комментарии